Совладелец IT-компании Евгений Видякин: «Россия — айтишная страна»

Что происходит в сфере IT-бизнеса Калининградской области, из-за чего производство сайтов подорожало в разы, сколько зарабатывают айтишники и почему хотят жить в самом западном российском регионе — об этом «Новый Калининград» поговорил с соучредителем IT-компании Евгением Видякиным.

— Евгений, как сейчас обстоят дела у калининградских IT-компаний?

— Ситуация резко изменилась за последние годы, стало сложно с кадрами, сайты «взлетели в цене». То, что раньше делалось, например, за 300 тысяч рублей, сейчас стоит 600. Будем честны — если у вас маленькая компания, то в ближайшем будущем вы сайт просто не закажете — они стали настолько дорогими, что не окупятся никогда. Для вас останутся только простые конструкторы.

— Это произошло из-за СВО?

— Всё началось ещё до пандемии ковида и СВО — они просто катализировали процесс. Только за последний год зарплата разработчиков сайтов чуть ли не удвоилась, поэтому и производство подорожало. А началось всё в 2014 году примерно. Спрос на разработку сайтов вырос, когда началась полноценная цифровизация, когда бизнес понял, что это круто — можно сэкономить сотни процентов на каждом бизнес-процессе. Плюс всё стало сильно усложняться. Если раньше сайт мог сделать любой школьник, то теперь нужен программист, да ещё и не один, а человек 5.

Бум случился во время ковида, а дальше началась СВО, и наши разработчики начали выходить из рынка, уезжать из страны. Но ещё до этого всего наши разработчики могли работать на европейцев, на зарубежных заказчиков. Те платили в евро, в долларах, и мы здесь вынуждены были зарплату поднимать, чтобы конкурировать с иностранными работодателями. Потому что зачем нашим программистам работать на Россию или на Калининградскую область, если можно жить здесь и работать на Дубайский? Даже на тот момент зарплата на иностранных рынках была 5−7 тысяч евро в месяц. Понятно, что со ставками «Силиконовой долины» это не сравнится, но для Калининградской области это была очень серьезная история, и мы вынуждены были соответствовать, чтобы удержать кадры.

Потом началась СВО. Сначала разработчики, которые уехали, могли что-то совмещать, на фрилансе делать. Но потом многие сделали выбор в пользу другой стороны, и вот тогда начались засады. Программисты уехали, у нас есть спрос — он никуда не делся. Первое время мы как-то еще могли привлекать «разрабов» из-за границы, переводить им зарплату. Потом начались санкции, переводить деньги нельзя, трудно. И они окончательно ушли с нашего рынка.

— У нас настолько талантливые разработчики, что они так нужны за рубежом?

— Можно, конечно, много говорить о том, что у нас уникальные разработчики, но глобально они просто дешевле.

— Какие сейчас зарплаты в сфере IT в Калининградской области?

— Минцифры нам установило на сегодняшний день минимальный размер зарплаты 80 тысяч рублей. Это средний по рынку показатель, его нужно соблюдать, чтобы не потерять аккредитацию IT-компании. Меньше платить ты не можешь вообще.

Далее, если мы говорим про рыночную историю, то, например, год назад мидл-разработчик (специалист с достаточным опытом, решающий сложные задачи и действующий самостоятельно — прим. «Нового Калининграда») стоил до 100 тысяч в месяц. В этом году уже не меньше 150−180 тысяч в месяц. Отраслевая, кадровая инфляция очень жёсткая, она вообще не стыкуется с общей инфляцией.

— При этом у нас огромное количество студентов на IT-специальностях. Куда они все деваются?

— Например, я читал, что один только Сбер берет 45 тысяч айтишников. Год назад или два у них отчет выходил, 110 тысяч, по-моему, была средняя зарплата. Далее Яндекс, остальные гиганты. Спрос на разработчиков сумасшедший. Но при этом они должны иметь хорошее базовое образование, потому что те знания, которые они получают на каких-то онлайн-курсах, на практике оказываются бесполезными. И я убежден, что система теоретических знаний первостепенна, всем студентам и школьникам, с которыми общаюсь, говорю всегда одно и то же: учите теорию, потому что теория не меняется. Языки меняются, синтаксис меняется, много чего меняется, но фундаментальные вещи про алгоритмы, про логику, про базы, как они взаимодействуют — это первостепенно всё.

— Где конкретно ваша компания сейчас берёт сотрудников?

— Хантинг. И у нас есть HR, который занимается этим вопросом.

— Они местные, калининградские?

— Нет сейчас калининградских. У нас существует принцип брать человека в офис. Но мы вынуждены поставить этот принцип на паузу и «добирать» людей со стороны на удаленку. Просто выбора нет.

— Вы ищете готовых людей или сами выращиваете кадры под себя?

— Мы выращиваем интернет-маркетологов, а вот разработчики нам нужны готовые уровня не ниже мидл. У нас цена ошибки высокая, потому что клиенты — топовые на рынке не только Калининграда, мы не можем допустить тут новичков.

— В итоге получается, что у нас сотня выпускников университетов, так называемых джунов, которые только начинают свой путь. И они не знают, куда им пойти работать, чтобы вырасти. А у вас дефицит кадров при этом...

— Это любой профессии касается на самом деле. Новичок может найти себе проект, поучиться, показать, на что способен. У нас же в IT-сфере, в отличие от большинства других, на самом деле плевать на диплом. Покажи, что ты умеешь, и исходя из этого мы тебя возьмём или не возьмём. Мне вообще всё равно, где ты работал, какое у тебя образование, сколько тебе лет — тоже непринципиально. Хотя там есть, конечно, с поколением зет-зуммеров вопросы, но глобально мне непринципиально.

Мне нужно, чтобы ты умел делать кастомные корзины, чтобы ты умел связывать одни сервисы с другими, чтобы ты свои писать мог. Покажи, что ты умеешь — и ради бога, иди работай. Мидл ты, джун — всё равно, честно говоря, лишь бы ты задачи выполнял.

В целом здесь та же история, как в экономике — закон спроса и предложения. Есть популярные языки, в них очень низкие пороги входа. Их очень много требуется, и там относительно низкие зарплаты. Это, например, PHP — то, на чём большинство простых сайтов пишутся. Реально за год-два можно поднатаскаться, чтобы выйти из джунов в мидлы, за 3−4 года дойти даже до сеньора (разработчик-профессионал — прим. «Нового Калининграда») с зарплатами в 200+ тысяч.

При усердном отношении можно даже уже из университета выйти подготовленным. Таких разработчиков нужно много, на них большой спрос, у них низкая стоимость относительно других языков. Вот плюс и минусы. Или ты можешь выбрать язык Ruby, который в Калининграде одна компания использует, с безумными зарплатами. Но это всего одна компания, ей надо от силы 10 человек. И в целом в России компаний, которые пишут на Ruby, единицы. Поэтому да, изначально зарплата будет выше, но сильно снижается количество предложений, растет требование к качеству работы.

Но, как правило, наши программисты начинают с чего-то простого типа «Питона», учат его. Он сам по себе простой, но он очень тебя дисциплинирует и погружает в программирование. И дальше уже можно продолжать развиваться, брать заказы, подработки, стартапы какие-то. В какой-то период накапливается умение программировать.

— Если говорить о возрасте — на каких сотрудников вы рассчитываете?

— Где-то 25−28 лет. Я считаю, что у человека в 20 лет другие задачи в жизни стоят. Мы одно из крупнейших агентств региона и работаем с очень большими заказчиками, просто не можем позволить себе брать человека, который через два месяца скажет «я что-то устал».

— Молодые ребята часто так говорят?

— Они так не говорят, они просто это делают. «Гостинги» — это прямо про них. Когда он чем-то приземлен к месту — ипотекой, семьей, детьми — у него хоть какая-то доля ответственности есть. А когда ему 20 лет, он влюбился, переехал в другой город и всё. Работа? Клиенты? Да ну его всё, у него любовь.

— В Калининградской области одно время пытались сделать город, рай для IT, льготы внедряли. Получилось?

— Это невозможно без мощного образовательного кластера. Не будет ничего, пока здесь не будет много разработчиков, чтобы конкуренция была не за разработчиков, чтобы, наоборот, разработчики конкурировали за компанию. Я думаю, что образовательный кластер — это вообще самое первое, с чего надо начать. Все остальное вторично, мне так кажется.

— А льготы для IT-бизнеса?

— Льготы — огонь! Вот прямо говорю. Социальные платежи низкие, бронь (от мобилизации — прим. «Нового Калининграда») для разработчиков. Отсутствие брони сильно нас подкосило в 2022 году. Это подкосило всех. Там такой ажиотаж начался из-за этой всей истории. И это тоже повлияло и на стоимость работ, потому что сотрудники резко захотели работать «в белую», со всеми налогами и выплатами. А с их зарплатами в 200 тысяч «в белую» — 40 процентов у тебя в итоге отчислений, это как бы...

Льготы работают, они приятные. И они же в первую очередь потом на клиентов и переносятся — ты можешь отсрочить повышение цен, потому что сэкономил на отчислениях с зарплаты.

— Это привлекательно, наверное, для тех, кто хочет остаться в стране?

— Я не знаю, честно. Мне кажется, кто хотел уехать, кто мог уехать, они уже это сделали. Чем дальше, тем на самом деле сложнее, мне кажется.

Сейчас нам ещё сложнее будет, потому что у нас цель-то на импортозамещение, а цифровые технологии замещать надо как-то. Тут в плюс нам играет, что мы в целом айтишная страна, так уж объективно.

Допустим, ушел SAP, да и с Майкрософт сложности. Заменить их российскими разработками — это сильно важно, это стратегические вещи. Опять же, в пользу айтишности нашей страны — СБЕР без всяких субсидий, дотаций сказал, что будет делать своё, и у нас будет полноценная альтернатива SAP. Не так много стран в мире могут сказать: «Да ладно, мы, короче, сейчас свою альтернативу SAP напишем». И у нас прямо много такого.

У нас свои социальные сети, и уход запрещенных сетей никак особо не сказался — ну вышли и вышли. Потом те же поисковики. К примеру, если Гугл выйдет откуда-то из условной Польши, например, то как им искать? В России же есть прекрасный собственный поисковик,. У меня была история с одним немецким предпринимателем, который впервые увидел наш Битрикс и очень его захотел, потому что у них там чуть ли не на листочках задачи ставят. А у нас остались предприниматели, которые ещё не поставили себе CRM?

У нас поэтому такой дефицит кадров, потому что мы понимаем, что нам это нужно, мы знаем, что нам нужно, и мы хотим дальше двигаться.

— Калининградская область — айтишный регион?

— Я бы сказал, что очень сильно, да. У нас тысячи разработчиков тут. Работают, в основном, на Россию, на другие регионы, потому что рынок в Калининграде узкий довольно. Тут маленький спрос, или денег у них нет. Есть целые компании, которые сидят тут, но работают исключительно на российский рынок

— Были мысли уехать в Москву, Санкт-Петербург, другой какой-то регион России?

— У меня постоянно такие мысли. Они связаны именно с экспансией на рынке, а не с тем, что я не хочу здесь жить. С точки зрения амбиций, конечно, Москва — № 1. Но точно знаю, что на пенсии хотел бы жить в Калининградской области.

— Почему другие не уезжают в столицу?

— Думаю, потому что на самом деле всё равно, откуда работать. Ты просто выбираешь жизненный комфорт. Твой рынок — вся страна, у некоторых даже весь мир.

Но здесь просто классно жить. Просто кайфово и все. Здесь достаточно легкий, мягкий климат. Нет плюс сорок, нет минус сорок. Вот поднимут образовательный кластер, и вообще будет всё отлично.

Беседовала Оксана Майтакова, фото: Юлия Власова / «Новый Калининград»