Калининград/Кёнигсберг, памятник Канту и спекулянты: о чём писали газеты в 1990 г.

Продолжаем листать подшивки калининградских газет 35-летней давности. На очереди вторая неделя января 1990 года. Праздник отгремел, и жители области стали потихоньку возвращаться к обсуждению важных тем.

Среди таковых было название областного центра. Что с ним делать? Сохранить то что есть, вернуть старое или придумать какое-то новое? Это сейчас страсти по этому поводу несколько поутихли. А тогда, 35 лет назад, дискуссия только разгоралась. Неудивительно, что вышедший 13 января еженедельник «Калининградский комсомолец» опубликовал довольно большую статью на эту животрепещущую тему. Называется она «Решать калининградцам» и представляет собой выдержки из писем читателей.

В начале автор публикации Е. Алексеева отмечает, что «в последнее время в связи с резкой политизацией жизни нашего общества поток писем на эту тему усилился».

Мнения по поводу переименования Калининграда, как нетрудно догадаться, разделились. Например, жительница областного центра Л. И. Солопова высказала уверенность, что «никто в нашем городе возражений не имеет против названия в честь М.И. Калинина». Поэтому идея с переименованием кажется ей смешной, нелепой. «Давайте тогда уже и Ленинград назовем Санкт-Петербургом», — высказалась она. Но в каждой шутки, как известно, лишь доля шутки. В сентябре 1991 года городу на Неве будет возвращено его историческое название. А тогда, в начале 1990-го, многим такой поворот событий казался невероятным.

Площадь Калинина у Южного вокзала, фото из архива Альберта Зайцева

Иначе на ситуацию смотрел краевед, председатель Черняховского совета содействия Фонду культуры Геннадий Разумный: «Кёнигсберг был славен своим университетом. Находясь на кратчайшем пути из Западной Европы в Россию, он играл большую роль в жизни многих государств. И как бы его ни называли соседи (Крулевец, Королевец, Караляучус), в истории он носил, носит и будет носить имя, данное ему при рождении семь веков назад, т. е. Кёнигсберг».

Впрочем, были и другие варианты переименования. Жительница областного центра А. Матвеева предложила назвать областной центр — Болотов. В честь русского писателя Андрея Болотова, который долгие годы жил в Кёнигсберге и оставил об этом городе интересные воспоминания.

Читатель А. Яковлев высказал мысль, что было бы разумно переименовать Калининград в Валленберг, поскольку это «приблизит нас к общеевропейскому дому и гуманизму». Почему именно Валленберг, в статье не поясняется. Можно предположить, что в честь шведского дипломата Рауля Валленберга, спасшего во время Второй Мировой войны жизни десятков тысяч евреев.

Еще один вариант — назвать город в честь Александра Невского — Алневск. Но на этом поток предложений не иссяк: Балтийск, Янтарск, Твангсте. Ну или просто, не мудрствуя лукаво, перевести на русский слово «Кёнигсберг», назвав наш город Королевской горой. «Может и неудобно на первый взгляд — признает автор идеи П. Павлов. — Но есть уже у нас стране Кривой Рог, Набережные Челны. Можно сложить два слова, и получится тоже неплохо — Королигорск».

Тема переименований была поднята и «Калининградской правдой» в номере за 9 января. Статья под название «Зачем ссорить Гёте с Пушкиным?» — тоже письмо в редакцию. Его написал капитал I ранга в отставке Г. Правиленко в ответ на звучавшие тогда предложения вернуть прежние названия улицам Калининграда, носившим имена композиторов, художников и писателей. То есть переименовать улицу Кирова в улицу Бетховена, Репина — в Моцарта, Пушкина — в Гёте, Димитрова — в Баха, Лесопарковую — в Дюрера. «Никак нельзя согласиться с тем что, что великий немецкий поэт и мыслитель И. В. Гёте для русского человека дороже имени гениального русского поэта А.С. Пушкина — нашей национальной гордости и славы», — писал Правиленко.

Стоит напомнить, что переименование улиц к тому времени уже началось. В 1989 году улицу Жданова переименовали в Брамса, а Музейную — в Бесселя. И кто знает, может, такого рода публикации сыграли свою роль в том, что этот процесс постепенно сошел на нет.

Набережная Баграмяна, фото из архива Альберта Зайцева

В этом же номере «Калининградки» вышла статья под названием «История и судьба „Витязя“, в которой сообщалось, что легендарное научное судно с удивительной судьбой решено поставить на вечную стоянку в районе набережной маршала Баграмяна, чтобы „создать на борту прославленного корабля музей Мирового океана“. Сейчас ММО не только „на борту“, но и, скажем так, вокруг него. Создан целый музейный комплекс, в котором „Витязь“ — один из главных экспонатов.

В номере за 10 января упомянута еще одна будущая достопримечательность Калининграда. В статье „Город, давший миру Канта“» сообщалось: «Встречи и беседы с зарубежными гостями полезны и плодотворны. Так, областному отделению Фонда культуры был передан ценный архивный материал о прежних сокровищах Кёнигсберга, а музею Канта — редкостный подарок: оригинальная миниатюра памятника И. Канту, выполненная выдающимся скульптором XVIII века Христианам Раухом. Памятник этот будет воспроизведен в натуральную величину, отлит в бронзе и установлен у здания университета».

Все так и случилось. Изготовленный немецким скульптором Харальдом Хааке памятник была торжественно открыт 27 июня 1992 года. Профинансировала работу уроженка Восточной Пруссии, журналист, общественный деятель, «красная графиня» Марион Дёнхофф. Любопытно, что постамент памятника — «родной». В отличие от оригинальной скульптуры, он сохранился, и на нём долго стоял бюст Эрнста Тельмана.

Конечно, в те послепраздничные дни газеты писали и о проблемах. Весьма любопытна вышедшая 14 января в «Калининградской правде» подборка писем в редакцию под названием «Спекуляция водкой продолжается». Как выясняется, калининградцев волновало не столько отсутствие спиртных напитков в свободной продаже, сколько бездействие властей, не предпринимавших попыток пресечь деятельность ушлых дельцов, которые беззастенчиво набивали карманы, пользуясь сложившейся ситуацией. В частности, было обращено внимание на стихийный алкогольный мини-рынок, образовавшийся на пересечении улиц Грига и Фрунзе.

«Непонятно, почему этого не замечают те, кому по должности положено всё это видеть: работники отдела внутренних дел и аппарата райисполкома. Тем более что «торговля» происходит на их глазах — пятачок виден из окон (Ленинградского райисполкома — прим. «Нового Калининграда»), — недоумевает И. Шевченко.

А вот рабочий завода «Стройдормаш» К. Лапка предложил использовать в борьбе со спекуляцией передовой эстонский опыт — открыть специальный магазин, где торгуют спиртным по коммерческим ценам. «Недавно съездил в город Таллин, где узнал, что такой магазин с 9 утра до 02 ночи работает уже несколько месяцев, — пишет он. — Поинтересовался ценами. Водка 25 рублей, коньяк 30 рублей, сухое вино 8 руб.». Цены, стоит отметить, по тем временам просто заоблачные. Но читателя «Калининградки», насколько можно судить, это не смутило. Ведь деньги идут в государственную казну, а не каким-то ушлым ребятам. Договорные цены, по его словам, уместны только на вещевом рынке. «Водочные изделия — товар государственный, — подчеркнул он. — А в государственном магазине должна существовать только установленная государством же цена. Торговаться, то есть „договариваться“, здесь неуместно». Иными словам — пусть будет дорого, но официально.

Плавбаза «Святогор», фото: Государственный архив Калининградской области 

Трудно пройти мимо маленькой заметки «Подарок от рыбаков», которая вышла в том же номере «Калининградки». Она о том, что рыбаки плавбазы «Святогор» подарили детской городской больнице №1 939 одноразовых шприцев, которые, как подчеркивалось, были куплены за валюту за границей. В публикации говорится, что растроганные медики и дети не знали, как отблагодарить членов экипажа. Трогательная человеческая история.

«Калининградская правда» за 9 января в заметке «И стал „Агат“ цехом» рассказывается, о том, что списанный траулер Пионерской базы океанического флота нашел себя на берегу. На его борту установили современные технологические линии и стали выпускать консервы и пресервы.

Заметные события произошли в те дни и на культурном фронте. На экраны страны вышел культовый, как сейчас принято говорить, фильм Серджо Леоне «Однажды в Америке». Снят он был еще в 1984 году. Получается, шел до советского зрителя долгих шесть лет. И это стало событием. В «Калининградке» за 13 января о нем сообщалось дважды — в рубрике «Кинопремьеры недели» и в отдельном рекламном объявлении.

В последнем говорилось, что это «фильм о гангстерах, о любви, о предательстве» и подчеркивалось, что «дети до 16 лет не допускаются». С точки зрения привлечения зрителя последнее замечание было в те времена крайне важным и почти всегда гарантировало кассовый успех. Уж поверьте.

А еще «Калининградка» в этом же номере рассказала о конкурсе красоты. Материал называется «Бал для кошек». Мероприятие, организованное обществом любителей этих животных «Алиса» во Дворце культуры железнодорожников, имело большой успех. «Очередь в кассу, несмотря на довольно высокую для такого события стоимость билета (один рубль), не иссякала», — отмечал автор публикации В. Павлов. По его словам, все лауреаты необычного конкурса определялись вполне демократическим путем — вместе с билетом каждому посетителю выдавались жетоны, которые можно было вручить владельцем понравившихся кошек.

Таким образом была выбрана «Мисс», «Вице-мисс» и «Мисс Очарование». Все как у людей. Но легкий налет грусти у журналиста после этого бала всё же остался: «Виновницы торжества, уютно разместившись на пуфиках и подушках, невозмутимо поглядывали на всю эту суету. Ухоженные и расчесанные, с бантиками, они были центром всеобщего внимания и являли картину полнейшего благополучия во взаимоотношениях людей со своими братьями меньшими. Невольно подумалось: отчего же тогда так много бездомных бедолаг, мыкающих своё беспризорное кошачье горе по помойкам, подвалам и свалкам?»

И действительно — почему?

Текст: Кирилл Синьковский, фото ГАКО, из архива Альберта Зайцева