В середине ноября 2024 года губернатор Алексей Беспрозванных представил новый состав правительства, в котором министерство природных ресурсов и экологии возглавила вернувшаяся из Мурманска Оксана Астахова, руководившая в правительстве Антона Алиханова Фондом капремонта. Некоторое время она успела поработать с очередным калининградским губернатором, исполняя обязанности главы регионального минконтроля, её переход на новое место для многих стал неожиданностью. «Новый Калининград» пообщался с министром и выяснил, какие планы Астахова строит в связи с новым местом работы; как она намерена решать вопросы с арендаторами, рубившими лес с нарушениями; куда власти собираются потратить «речной» миллиард рублей и почему сбор валежника в регионе может вызвать вопросы у лесничих. Публикуем вторую часть беседы. Первую можно почитать здесь.
— Вы говорили, что в первую очередь намерены обратить внимание на сферу лесного хозяйства. Насколько я помню, одной из задач бывшего главы минприроды Олега Ступина было урегулирование споров с арендаторами, особенно на территории Роминтской пущи. В 2018 году представители минприроды сообщали, что арендаторы нарушали закон, занимались самовольными рубками, вывозили кругляк за границу. Довольно громкое дело касалось компании «Тимбер-Сервис» (компания была ликвидирована в июле 2020 года — прим. «Нового Калининграда»). Сейчас у минприроды есть проблемы с арендаторами лесов?
— Сейчас у нас три крупных арендатора. «Балтийская лесная компания» — это единственный арендатор, который работает и выполняет свои обязательства в полном объеме. Две другие крупные компании «КронЛес» и «Картэ» имеют в аренде треть от общей площади лесного хозяйства региона. С последними у нас были длительные судебные тяжбы по вопросу расторжения договора аренды лесных участков из-за несвоевременного внесения арендной платы, выполнения лесоохранных и лесовосстановительных мероприятий. Причём суды различных инстанций делают выводы о недостаточных основаниях для расторжения имеющихся договоров в связи с незначительностью выявленных недостатков.
Пока идут споры, деятельность на лесных участках не ведётся, накапливается много валежника, стареющих деревьев. За лесами необходим постоянный уход, требуется проводить работы по их обновлению. Именно поэтому мы приняли сложное для нас решение: заключаем мировое соглашение с арендаторами и строим взаимоотношения по-новому. Арендаторы продолжают свою деятельность, а все недостатки со стороны их деятельности мы будем своевременно выявлять контрольными и надзорными мероприятиями.
— Лесничие, с которыми мы общались, считают, что проблемы, связанные с содержанием лесов, возникли из-за того, что власти в один момент расформировали лесничества. Из-за этого оставшиеся лесничие просто физически не могут охватить эти огромные территории. Вы говорили, что сейчас вам нужно доукомплектовать свой штат. А штат лесничих не будете увеличивать?
— С этой целью мы сейчас и делим ответственность между нами и арендаторами. Когда мы выйдем в полной мере в работу с этими двумя арендаторами, то, учитывая объемы ООО «БЛК», две трети от общей площади лесных массивов региона будут содержаться должным образом. Остаётся ещё треть лесных территорий, на которых сегодня работают девять наших лесничеств. Перед ними поставлены определённые задачи по достижению показателей, утверждённых на федеральном уровне. Тем количеством людей, которые трудятся в лесничествах, мы с ними справимся.
С этого года мы решили восстановить лесхоз на базе действующих лесных хозяйств. Алексей Сергеевич [Беспрозванных] поддержал эту идею. В функции создаваемого лесхоза будет включён весь цикл лесовосстановительных и лесохозяйственных мероприятий: сбор лесных семян, выращивание посадочного материала, все виды лесовосстановления, уход за лесными культурами, уход за молодняками, рубки ухода за лесом, санитарные рубки. Это позволит выполнить все поставленные задачи по сохранению лесов. Планируется закупить дополнительную технику для вывоза вырубленных деревьев.
— Я правильно понял, что проблемные арендаторы, которых вы упомянули, будут сами себя контролировать?
— Нет. Основная функция наших девяти лесных хозяйств — это как раз контроль на лесных территориях, в том числе за выполнением арендаторами своих обязательств.
— Лесовосстановлением вы будете заниматься или арендаторы?
— Все. У арендаторов есть свои питомники, и у нас есть питомник на территории Полесского лесничества. Мы будем расширять его площадь, так как потребность в саженцах для лесовосстановления пока не закрывается полностью. В Полесском лесничестве есть молодые сотрудники-дендрологи, окончившие БФУ, которые с полным пониманием дела курируют это направление. На сегодняшний день в лесных питомниках региона выращено посадочного материала более 300 тысяч штук сеянцев и саженцев лесных пород на весну 2025 года. Кроме того, в 2024 году в лесных питомниках высеяно порядка 500 кг семян. Чтобы вырастить саженец из семечки, должно пройти три года. С учётом этого долгосрочного роста нам необходимо полгектара земли и ещё одно тепличное хозяйство. Таким образом, к 2027 году мы в полной мере сможем обеспечить саженцами лесные территории, которые не заняты арендаторами. Кроме того, мы договорились о сотрудничестве с УФСИНом.
— На этой базе будете какие-то учебные программы внедрять? В советское время школьников отправляли на сбор семян, например. У вас будет что-то подобное?
— У нас уже на ближайшее время запланировано первое такое мероприятие — поездка в Светлогорское лесничество на сбор шишек. Именно там специально выращиваются деревья с необходимым нам семенным фондом. Мы планируем вовлекать и жителей Светлогорска в это мероприятие. Хотим пригласить к участию родителей с детьми, собирать надо будет не с земли, а с дерева. Также министерство будет заниматься экопросвещением и популяризацией профессии в принципе: планируется организация автобусных туров для школьников в наши питомники.
— В части лесовосстановления речь идёт только о хвойных породах?
— Сейчас выращиваются хвойные породы, а также дуб. Жёлуди собирают осенью. Для проведения акций по сбору будем привлекать лесничих, чтобы они выбрали подходящие деревья — здоровые семенные маточные деревья. В дальнейшем планируются специальные маршруты по территории лесничеств в рамках экопросветительской деятельности и популяризации профессии. Это будут занятия так называемых «экоклассов». С некоторыми школами уже есть договоры по сотрудничеству.
— Насколько сейчас в области проблемна история самовольных вырубок? У нас есть удалённые муниципалитеты — Краснознаменский и Славский районы, можно туда же Полесский район отнести, где часть населения живёт за счёт древесины. Можно даже по посёлкам пройти и быстро вычислить тех, кто этим занимается, в том числе нелегально. Во дворах там тракторы и лесовозы стоят, другая техника для понятных целей. С ними какая-то работа ведётся? Поймали хоть раз кого-нибудь? Есть ли уголовные дела, например?
— Работа ведётся, но сейчас мы наблюдаем спад нарушений в этой части. Не знаю, с чем связано, но на сегодняшний день у нас уголовных дел нет. Однако мы понимаем, откуда появляются связи с теневым бизнесом — из-за меры поддержки населения в части самостоятельной заготовки древесины для разных нужд (дрова, материал для постройки различных хозяйственных строений, для постройки дома). Один раз в год гражданин по договору купли-продажи берёт участок лесного массива, не имея возможности его обработать. Как правило, это люди пенсионного возраста, у которых, к сожалению, нет наличных средств на покупку дров, да и сами они заготавливать не пойдут. В такой ситуации появляется посредник, у которого есть транспорт, люди и оборудование. Он предлагает людям произвести за них вырубку, отдаёт им пару кубов из положенных 12 кубических метров, а остальное забирает себе. Вроде как, всё официально, потому что вырубку производит человек, который получил право на заготовку...
— И люди, которые дрова получили, довольны. Так ведь?
— Да. Но задача нашего министерства урегулировать ситуацию таким образом, чтобы и у людей были дрова без участия теневых структур, и чтобы у бизнеса была работа. Кстати, «теневики» сейчас уже не смогут работать по-старому, потому что вся лесопожарная, лесовозная и лесозаготовительная техника (самоходные машины) должна быть оборудована системой ГЛОНАСС и обеспечивать передачу данных касательно траектории её движения. Им очень сложно будет на другом транспортном средстве выезжать, а наша задача — контролировать это.
Во избежание таких ситуаций мы всех информируем, что есть федеральная мера поддержки по приобретению топливных ресурсов. Такую государственную субсидию можно получить при наличии официальных документов: чека и товарной накладной. По факту приобретения дров через МФЦ подаются документы в министерство социальной политики. Если совокупный доход не позволяет нести данные расходы, а расходы на топливо составляют больше 22% от совокупного дохода семьи, то гражданин может получить данную субсидию. Это самый удобный вариант: не надо никуда ехать и искать технику, необходимо обратиться к продавцу и официально купить.
Однако на востоке области многие не дают чеки. Это мы выяснили во время поездки с Алексеем Сергеевичем [Беспрозванных] по результатам разговоров с населением. Наша задача сейчас — урегулировать вопрос между лесопильными хозяйствами и населением, обеспечить взаимосвязь «официальная продажа — чеки — налоговые отчисления — получение субсидии». Для тех, кто всё-таки захочет заниматься самозаготовкой, мы будем с арендаторами разговаривать, чтобы им поближе подвозили дрова, складировали на специальную площадку в пределах 30 километров от населенных пунктов. В этом случае человеку останется только нанять технику для подвоза к дому.
— То есть арендаторы должны оборудовать специальные дровяные склады? Как они будут работать?
— Все верно. Допустим, арендатор в Краснознаменском лесничестве на основании обязательства, указанного в мировом соглашении, организует площадку на границе Краснознаменского и Нестеровского лесничеств. С этой площадки обычный гражданин сможет вывезти дрова с привлечением техники, которая есть в его населённом пункте.
— Там и валежник будут складировать? Арендатору виднее, где в лесу находятся упавшие деревья. Зачем древесине пропадать?
— Рассуждение абсолютно правильное. Но есть одно «но». Валежник и ветровал — это две категории, которые очень похожи. Ветровал — это дерево, которое почти упало, но сохраняет вегетативную функцию или имеет возможность её восстановления. Такое дерево трогать нельзя. А вот если оно совсем отломилось, тогда его можно отнести к валежнику. Кроме того, при сборе валежника в лесах разрешено передвигаться на транспортных средствах только по определённым дорогам, и съезжать с них нельзя, чтобы не повредить почвенный покров. Мы сейчас ставим перед собой задачу больше распространять такой информации, особенно в посёлках, где печное или котелковое отопление. Также предлагаем обращаться в местное лесничество за разъяснениями.
— А если дерево, которое повалило ветром, уже сгнило наполовину?
— Определить это самостоятельно никак нельзя, поэтому и необходимо взаимодействие с лесным хозяйством для точного установления валежника. Палки и ветки, конечно, собирать можно.
— Загрузившего в машину кругляк, в случае если он уверяет, что распиленное дерево является валежником, могут отвезти на место и потребовать показать, где он взял дрова?
— Да, это и есть предмет нашего контроля. Все лесничие патрулируют на транспорте постоянные контрольные маршруты, отслеживают перемещения техники и материалов и проверяют документы. Если они увидят человека с кругляком, то имеют право спросить документы на аренду участка для заготовки для собственных нужд.
— В сфере лесного хозяйства какие у нас муниципалитеты самые проблемные? Где больше всего нарушителей по заготовке?
— На востоке области из-за большого количества домов с таким отоплением. Людей, проживающих в этих муниципалитетах, я призываю: лучше приобретать готовые дрова, чтобы потом была возможность получить субсидию от государства.
— Вы не считали, дешевле это или дороже?
— Расходы на самостоятельную заготовку с привлечением арендованного транспорта и работников по схеме, о которой я говорила ранее, примерно будут равны стоимости покупки дров, но это порождает теневой бизнес и прямое нарушение закона. Перед собой на предстоящий сезон мы ставим задачу осуществлять контроль целевого назначения полученной древесины путём комиссионных выездов в домовладения, что также частично предотвратит недобросовестное использование права на заготовку населением.
— Давайте ещё про ваши планы на водоёмы поговорим. Вы ранее говорили, что подрядчик, работавший на расчистке Литовского ручья, планирует и на другие объекты заходить. Так?
— В перспективе до 2030 года в рамках национального проекта мы занимаем первое место в Северо-Западном федеральном округе по количеству денежных средств, которые нам выделяют из федерального бюджета на расчистку русел рек, а в России мы на шестом месте. Мои коллеги провели большую работу, отстояли необходимость и важность таких мероприятий и получили значительные суммы. Губернатору тут тоже спасибо. Мы имеем около миллиарда рублей до 2030 года на эти цели.
— Они в том числе на насосные станции идут или нет?
— Нет. Насосные станции расположены на мелиоративной системе, которая находится в ведении минсельхоза и федеральной структуры по мелиорации.
— То есть вы расчищаете, а они занимаются насосными станциями?
— Вы правильно говорите, наши мероприятия тесно сопряжены. По данному вопросу необходимо работать в тесном взаимодействии, так как существует гидрологическая связь между реками и мелиоративными системами. К примеру, можно расчистить один участок водотока, а дамба или канал, находящиеся на нём, — в ведении мелиораторов и не справляются с расходом воды.
— Это взаимодействие удалось выстроить? Это ведь Славского района в основном касается?
— И Полесского района тоже. Его территория — это самая низкая точка, польдерные земли там располагаются даже под лесными массивами. Именно поэтому необходимо сделать инвентаризацию мелиоративной системы леса, так как она с давних времён не стоит ни у кого на балансе, в связи с чем заросла и не выполняет свою функцию в должном объёме. А это важно, так как лес сопряжён с полями. Сейчас региональное министерство сельского хозяйства очень много делает для восстановления мелиоративной системы полей, но они упираются в границы наших лесов. Однако системы должны соединяться друг с другом, чтобы вода находила выход к заливу.
Только когда все системы (и лесов, и полей) будут восстановлены, весь водоотводящий комплекс польдерных земель будет работать корректно. Это затратно и по финансам, и по времени: необходимо спланировать работу, выявить и определить параметры, взять на баланс и восстановить хотя бы магистральные системы. Мы это ставим одной из основных задач перед собой. В этом году будут начаты работы по инвентаризации таких систем.
— А вам же ещё нужно параллельно с бобрами проблему решать...
— Да, охота — это тоже наш вопрос. Основная проблема в городах и населенных пунктах, где бобры строят дамбы, в результате чего происходит заболачивание и подтопление территории, что влияет на экосистему в целом. Пока единственное решение — необходимо чистить береговую зону, чтобы не расширять кормовую базу для животных.
— На что вы ещё планируете потратить «речной» миллиард рублей?
— Заниматься будем водотоками, расположенными в черте городов и населённых пунктов. Нам на территории Калининградской области необходимо почистить семь крупных рек до 2030-го года общей протяжённостью более 60 километров. Работы запланированы и в Багратионовском (река Корневка), и в Правдинском (река Железнодорожная), и в Мамоновском (реки Мамоновка и Витушка), и в Зеленоградском округах (река Тростянка), и в Калининграде (река Товарная, ручей Воздушный). В связи с заиливанием рек снижается их пропускная способность, происходит подтопление территории. Чтобы до 2030 года мероприятия были реализованы, проектированием нужно заниматься уже сегодня. В этом году у нас четыре реки в стадии проектирования, в следующем году ещё две, а в 2026 году мы активно начинаем работы по расчистке.
— Минприроды занималось проектом Паркового ручья, там проект благоустройства был представлен. Сначала ручей чистили, а потом собирались строить променад. На каком этапе сейчас эти работы?
— Проект в комплексе есть, но мы сейчас его разделяем на две части. Расчистка и благоустройство — это две разные истории, и этим должны заниматься уполномоченные органы. Наше дело — расчистка и берегоукрепление, развитие береговой инфраструктуры отнесено к полномочиям муниципалитета. Также в проект включается участок ручья, протекающий в границах зоопарка. Будем и им заниматься.
Текст: Иван Марков, фото Юлия Власова, Виталий Невар, Алексей Милованов / «Новый Калининград»
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2025