В издательстве «Калининградская книга» вышел новый роман Александра Адерихина — «Кисет с землей и кровью» (18+), где в качестве главного героя выступает один из персонажей его первого романа «Танцы под радиолло» — старший сержант милиции Семейкин.
События развиваются в послевоенном Кенигсберге, который только-только переименовали в Калининград и в котором еще живет много пытающихся встроиться в новую жизнь немцев.
В городе орудуют хорошо вооруженные банды, полно всякого рода нечисти — от банальных налетчиков до изготовителей тефтелей из человеческого мяса.
Семейкину и его сослуживцам приходится распутывать сложнейшие дела, участвовать в погонях, ежеминутно рискуя быть застреленным или получить камнем по голове в бесконечных лабиринтах кёнигсбергских развалок.
Поэтому, с одной стороны, «Кисет с землей и кровью» — это динамичный, хорошо скроенный, постоянно держащий в напряжении детектив.
Но с другой, это более тонкая, более глубокая вещь, поскольку она вскрывает пласт, пожалуй, самого удивительного, самого эмоционально наполненного периода послевоенной истории этой земли.
Древние мифы, городские легенды и реальные человеческие судьбы — все это, поразительным образом переплетаясь, создает неповторимую атмосферу, в которой жили здесь люди во второй половине 40-х годов прошлого века.
«Для меня было важно передать эту атмосферу, — рассказывает Александр Адерихин. — Поэтому такое внимание уделяется деталям: одежде, интерьеру, наглядной агитации, продуктам. В книге, например, есть эпизод, когда герои едят в столовой МВД ячневую кашу с селёдкой. Совершенно невероятное сочетание, не представляю, как это можно есть, но это взято из настоящего меню. Правда, это меню не столовой МВД, а рабочей столовой какого-то треста, но тем не менее... Это было обычное, не вызывающее удивления блюдо тех времен».
Быть точным в деталях — нелегко. За пять лет работы над книгой у Александра скопилась внушительных размеров стопка исписанных тетрадей — это выдержки из разного рода архивных (и не только) документов.
Фактура собрана богатая. Причем настолько, что она в известной степени вытеснила, заменила собой автора.
«Многие описанные в архивных документах ситуации просто невозможно придумать, реальность намного многогранней и богаче авторской фантазии, — считает Александр. — Это касается и языка, которым порой говорят герои. Фразы типа „отсутствует единая целеустремленность по поводу устройства скамеек в парке“ просто не может родиться в писательской голове...Официальная речь на митинге о переименовании Кёнигсберга в Калининград — реальна, передана почти слово в слово. Эпизод на заводе „Янтарь“, когда инженер во время лекции о технике безопасности в гальваническом цехе угощал крыс цианистым калием — тоже не выдумка. Это описано в воспоминаниях первого парторга завода. Все эти детали позволяют максимально глубоко погрузиться в ту эпоху, лучше понять это странное и чрезвычайно противоречивое время. Книга, по большому счету, о нём. И мы смотрим на него глазами милиционера Семейкина, работа которого позволяет увидеть и понять несколько больше, чем видит и понимает большинство простых советских людей».
Вместе с тем Александр Адерихин не считает, что по его книге следует изучать историю края.
«В первую очередь это художественное произведение, — говорит он. — Но я был бы рад, если оно спровоцировало читателей на изучение истории».
Каждый герой в книге имеет прототип. У некоторых персонажей их несколько. Например, у Семейкина — пять, живших в разное время прототипов. У колоритного психиатра Дымова их три, у танкиста Ржавчина — один. Но зато какой! К сожалению, недавно ушедший о нас участник штурма Кёнигсберга Борис Петрович Пирожков.
Рассказ мальчика Толика, который сыграл ключевую роль в развитии сюжета, — это страничка биографии калининградского китобоя Анатолия Васильевича Мамаева. Страшный эпизод, когда венгерский солдат во время оккупации проткнул подростку ягодицу штыком, написан по воспоминаниям ныне уже, к сожалению, покойного руководителя областного общества инвалидов Ивана Яковлевича Разинькова.
Есть в книге эпизод, когда старшина Зуев рассказывает сослуживцам о том, что увидел однажды маленькую девочку, которая была настолько голодной, что ела из собачьей миски. В душе прошедшего через ад войны старшины в этот момент что-то перевернулось, и он решил удочерить ту несчастную девочку.
Это тоже не плод воображения автора, а свидетельство из написанного группой авторов под руководством доктора исторических наук Юрия Костяшова исследования «Восточная Пруссия глазами советских переселенцев». (18+)
Если вдуматься, это история о победе человека над самим собой, над своей болью, над своей обидой, над жгучим желанием мести. Люди даже в совершенно нечеловеческих условиях остаются людьми. И это внушает надежду.
«Жизнь лучше всякой выдумки, — еще раз подчеркивает Александр. — Автору остается взять написанные жизнью страницы, соединить их и наполнить всё это своей энергией».
Парадокс, впрочем, при этом состоит в том, что в какой-то момент созданный писателем в сооавторстве с жизнью мир выходит из-под контроля.
«Долгое время у тебя создается иллюзия, что ты полностью владеешь ситуацией, — продолжает Александр. — Всё в твоих руках. Хочешь — убьешь какого-то персонажа, хочешь — оставишь в живых. Но где-то ближе к середине работы ты понимаешь, что персонажи обладают волей и ведут себя так, как считают нужным, а тебе остается только наблюдать за ними и фиксировать их действия. Звучит удивительно, совершенно неправдоподобно, но это так».
Название «Кисет с землей и кровью» отсылает к солдатской традиции тех лет — присылать с фронта горсть «кровавой земли проклятой Германии!»
Домочадцы, друзья, знакомые, получая такую посылку, ждали, что земля эта будет сочиться кровью в прямом смысле слова. Но она не сочилась.
«Земля как земля», — сказал один из персонажей, увидев горсть песка на кухне коммунальной ярославской квартиры.
И вроде бы он прав. Действительно — ничего необычного.
Но только не для тех, кто на этой земле живет. Они-то знают, чувствуют — какая это земля на самом деле. Как сильно она «сдобрена» слезами, потом и той же кровью, сколько ей пришлось пережить и перенести. В том числе и поэтому её так любят.
И эта любовь проступает сквозь страницы романа.
Можно сказать, что она — одно из самых важных действующих лиц. И одно из самых ярких.
Текст - Кирилл Синьковский
© 2003-2025