Вильгельмас Чепинскис: «Из музыки денег не получишь - их надо в нее вкладывать»

Вильгельмас Чепинскис, скрипач-виртуоз и дирижер, поразивший калининградскую публику своим фееричным выступлением с камерным оркестром «Musiсa Viva» в июне 2011 года, вновь в нашем городе. В субботу, 25 февраля, в концертном зале областной филармонии, в рамках концертов в честь 20-летия филармонического камерного оркестра, «литовский Паганини» сыграет вместе с оркестром-юбиляром. После первой репетиции музыкант рассказал «Афише Нового Калининграда.Ru» о программе предстоящего концерта, а также о том, как трудно живется в Литве негосударственному оркестру, и в чем состоят недостатки американской скрипичной исполнительской школы.

- Вы приехали за пять дней до концерта и каждый день репетировали с камерным оркестром. Для вас это обычная практика – так много репетировать?

- Когда я репетирую новую программу со своим оркестром Camerata Palatina Vilnensis, обычно это семь дней по пять часов в день. Это оптимальное время, за которое можно сделать программу полностью, как ты хочешь, как слышишь, чтобы уже без боязни выходить на сцену. Когда работаешь с новым коллективом, который тебя не знает, думаю, пять репетиций – минимум того, что должно быть. Особенно с такой трудной программой, которую мы играем в этот раз с камерным оркестром.

- Когда вы формируете программу для выступления с новым, незнакомым оркестром, вы должны учитывать возможности коллектива. Иными словами, сложность выбранных вами произведений напрямую зависит от уровня оркестра?

- Слава Богу, мне не часто приходится работать со слабыми коллективами. Но считаю, что лучше переоценить оркестр, чем недооценить его. Когда переоцениваешь возможности коллектива, результат всегда бывает лучше. Я знаю калининградский камерный оркестр, я его слышал – это не новый для меня коллектив. И когда подбирал программу, я ни в коем случае не оценивал возможности оркестра, а думал только о том, чего бы хотел я, и что было бы интересно этому коллективу.

- Тогда огласим программу…

- Два произведения литовского композитора Видмантаса Бартулиса: концерт для двух скрипок, фортепиано и камерного оркестра и пьеса «I like Sсhubert» - прекрасная пьеса. Такой минимализм с цитатами из шубертовской музыки - я, кстати, ее тоже буду играть впервые. Октет Феликса Мендельсона – наверное, одна из самых трудных пьес для камерного ансамбля, а мы играем оркестровую версию, это еще труднее. Но абсолютно гениальное, виртуозное произведение. Это «крепкий орешек», иметь в активе оркестра такую вещь – это престижно, и я уверен, что калининградский камерный оркестр ее сыграет еще не раз.

- Переложение для оркестра делали вы?

- Да, это версия для моего оркестра. Я не делал там ничего особенного, только добавил контрабас.

- В прошлый свой приезд в Калининград вы выступали с московским камерным оркестром «Musiсa Viva» под руководством Александра Рудина. Это было большим событием для нашего города…

- Для меня тоже (смеется).

- Приходилось ли играть с «Musiсa Viva» после того концерта, и складывается ли вообще какое-то сотрудничество?

- К сожалению, мы не контактировали. Принципиально мы договорились о каком-либо совместном выступлении, но времени пока прошло не так много, да и мне не хочется навязываться. Надо, чтобы наше обоюдное решение созрело.

- Общеизвестна ваша склонность к импровизационному прочтению академической музыки, но, по вашему же признанию, далеко не каждого композитора вы решаетесь сделать объектом импровизаций. В субботнем концерте импровизации будут – или все строго по нотам?

- Допустим, написано «до», а я играю «до-ре-ми-ре-до» - если вы имеете в виду такую импровизацию, то в субботу в этом плане все будет более или менее по нотам: написано «до» и играется «до». Но октет Мендельсона я слышу и прочитываю по-своему – в этом и будет импровизация. Бартулис – это современная музыка, очень минималистская, но публика ее очень любит. Премьеру концерта для двух скрипок и симфонического оркестра мы играли в 2005 году в Литве вместе с Павлом Берманом. Потом я попросил композитора переложить его для двух скрипок и струнного оркестра – для моей камераты. Он переложил и добавил фортепиано. Эту версию мы и будем исполнять здесь.

- Вторая скрипка – это Александр Андреев?

- Точнее, первая скрипка, поскольку Александр будет играть первую партию.

- У вас есть какие-то программы, которые «пропагандируют» литовскую академическую музыку?

- Я играл и записал в свое время концерты музыки Балиса Дварионаса, Стасиса Вайнюнаса – наших хрестоматийных композиторов. Недавно Гедрюс Купрявичюс, современный литовский композитор, написал мне большой скрипичный концерт, я его отредактировал, так как он сам не скрипач. 16 декабря прошлого года я отыграл большую литовскую программу (Бартулис, Купрявичюс) в Вильнюсе. Может быть, и в Калининграде этим летом сыграю что-то из Купрявичюса, посмотрим… Но я все-таки стараюсь играть только ту музыку, которую чувствую и хочу играть.

- Как сейчас обстоят дела с вашим оркестром Camerata Klaipeda?

- Не очень хорошо. Поскольку года два мы не получали никакого финансирования из клайпедского городского бюджета, мы поменяли название на Camerata Palatina Vilnensis. В Вильнюсе восстанавливается королевский дворец, по идее, мы теперь считаемся коллективом этого дворца, но никакого бюджета у нас нет. Так жить трудно, организовать концерт сами мы не можем. Если кто-то приглашает, оплачивает, тогда выступаем. Не знаю, что будет дальше, поживем – увидим.

- Государственной поддержки вообще никакой?

- Я не очень хочу, чтобы мой оркестр существовал за счет государственного бюджета. Тогда я должен буду делать то, что мне говорят, хотя бы в какой-то части. С другой стороны, конечно, было бы легче – хотя бы платить музыкантам минимальные зарплаты. Но я такой человек - сам себе режиссер. Мы с музыкантами сами решаем, что, где и когда играть. Хотя совсем без бюджета тоже жить невозможно…

- На что вообще существуют оркестры в Литве – за счет господдержки, грантов или еще как-то?

- Таких коллективов, как мой, в Литве нет вообще. У всех остальных есть бюджеты, им не надо ломать голову, как собрать зал. За зарплату они будут играть, даже если один человек в зале сидит. Я же плачу своим музыкантам от сборов.

- Зачем вам тогда это все надо?

- Хороший вопрос. Не знаю. Я создал оркестр в 2004 году, в 2005-м мы получили имя, подписали контракт с Клайпедским муниципалитетом. За эти шесть или семь лет было очень много красивых художественных моментов. С моими музыкантами я могу делать музыку так, как слышу ее. Они все талантливые, хорошо играющие ребята, откликающиеся и отзывчивые музыканты. Мы просто вместе создавали настоящую музыку, настоящее искусство. И мне, и им, и слушателям это нравилось, не только в Литве, но в других странах. В коллективе был какой-то особенный, очень хороший климат, и никакого деспотизма с моей стороны - все на равных. Очень много энергии, сил и своих денег я вложил в этот коллектив, но не жалею об этом.

- Сколько музыкантов у вас в оркестре?

- Тринадцать. Нормальный камерный – человек 20-26, но я изначально хотел мобильный коллектив. Когда есть качество исполнения, эмоция, интонация, стиль, тогда такой маленький оркестр звучит как большой камерный. Маленький коллектив музыкантов быстрее и легче реагирует, все слушают друг друга. Я со своим оркестром никогда не дирижирую – все слушают меня, другого солиста или друг друга. Прямо на сцене импровизируем - как чувствуем, так и играем. На сцене все получается иногда совсем иначе, чем на репетициях. Такое доверие, взаимопонимание, связь внутри коллектива – это самое большое счастье для его руководителя. Этого трудно достичь, но мои музыканты с самого начала верили в меня, а я верил в них, мы были единым целым.

- Музыканты, помимо вашего оркестра, еще ведь чем-то занимаются, играют в других коллективах?

- В других оркестрах – в Вильнюсском оперном театре, в Национальном оркестре, в Государственном симфоническом. Некоторые занимаются сольной карьерой.

- Вы говорите о своем оркестре с большой грустью, но, мне кажется, у вас все-таки есть желание продолжать этим заниматься. Усталости нет?

- Безусловно, есть, и очень большая. Но теперь трудно везде в Европе, а в Литве еще труднее. Мало кто из политиков сейчас говорит о культуре. Бизнес, энергетика, спорт, экология – все, что угодно, но не культура. Какая-то позабытая сфера. Когда пытаешься смотреть на все это со стороны, понимаешь, что чего-то не хватает во всей этой системе, какой-то механизм не работает. Кажется, никому не интересно, играешь ты или не играешь. Хотя публика ходит на академическую музыку. Вроде бы людям это нужно, но внимания сверху недостаточно. Ну, конечно, из музыки не покушаешь и денег из нее не получишь, наоборот, их надо в нее вкладывать. Гайдн не был бы Гайдном, если бы у него не было такого покровителя. Искусству всегда было необходимо благоволение сверху.

- Нам-то кажется, что только в России такая проблема, ан нет…

- Это общемировая тенденция, где-то она проявляется меньше (может быть, в Германии или Японии), а где-то больше. У всех лэйблов практически наполовину сократились продажи дисков с академической музыкой. Все качается из Интернета. Раньше шел в магазин, покупал за 15 евро оригинальный диск Герберта фон Караяна или Яши Хейфеца – это было целое событие. Уходит культура CD-дисков.

- Когда вы учились в Джулиарде (Juilliard School – высшее музыкально-драматическое учебное заведение США – прим. «Афиши Нового Калининграда.Ru»), у вас не было неприятия американской исполнительской школы?

- Я никогда не знал, что ответить на вопрос о том, какую я представляю исполнительскую школу. Мой папа в свое время учился в Риге у дедушки Гидона Кремера – это старая школа девятнадцатого века. Я вырос на большой коллекции пластинок старых мастеров – Фриц Крейслер, Яша Хейфец, Давид Ойстрах, Леонид Коган и др. Самое мощное влияние оказали на меня записи Яши Хейфеца, который представляет русскую санкт-петербургскую исполнительскую школу. Когда я поехал учиться в Америку в 14 лет, с техникой у меня не было никаких проблем. Американская школа мне не очень понравилась: я не приемлю умеренные темпы и такую осторожную, «сберегающую» игру. Я люблю тратить себя максимально. Конечно, из американской школы я что-то для себя взял, но, думаю, никакую конкретную школу я не представлять не могу.

Текст - Евгения Романова, фото www.lrytas.lt, www.15min.lt