Сохранить веру в человека: памяти автора «Заката Кёнигсберга» Михаэля Вика

В первый день весны Калининград узнал о смерти важного человека в своей истории — писателя и музыканта Михаэля Вика. Он родился в Кёнигсберге в 1928 году, пережил нацистов, британские бомбардировки и советский инфильтрационный лагерь, а потом, уже будучи известным музыкантом, написал об этом книгу «Закат Кёнигсберга. Свидетельства немецкого еврея». «Новый Калининград» рассказывает о человеке, навсегда связавшем Кёнигсберг и Калининград, и о книге его воспоминаний, в которой, несмотря ни на что, любви гораздо больше, чем ужасов войны.

«Одичавшие собаки избегают встреч с человеком, каким-то образом чуя его намерения. Всех кошек уже давно съели. Однажды средних размеров собаку сбивает мчащийся джип. В состязании за её труп я оказываюсь победителем и несу добычу домой. Тут-то и оказываются полезны наблюдения за тем, как разделывали и свежевали моего кролика. То же самое я проделываю с тушкой собаки, и её мясо приходится всем домашним по вкусу и укрепляет наши силы», — это строки из книги Михаэля Вика — человека, который одним из последних видел Кёнигсберг и с беспощадной честностью описал его закат. Свидетеля, как стены в городе Канта и Гофмана стали пачкать надписями «Жид, сдохни!» и под угрозой смерти заставляли евреев носить жёлтые звёзды — «знаки позора».

Вик спасся от смерти дважды: сначала выжил в Кёнигсберге, принадлежавшем нацистской Германии, затем — в том же Кёнигсберге, завоеванном советскими войсками. Для немцев он был еврейским подростком, для Красной Армии — немецким юношей. Уже после окончания войны в подвалах советского инфильтрационного лагеря «Ротенштайн» он мечтал о свежем воздухе как о высшем счастье и именно тогда дал себе обет быть благодарным и нетребовательным, если выживет. Удивительно, но своей книге он не судит ни немцев, ни советских солдат, никого не обвиняет, не презирает, не жалуется. Даже в самые жуткие моменты ему удаётся сохранить веру в человека.

«Я ясно понял: выбор за каждым из нас — любить или ненавидеть. Да, я видел страшную жестокость, но я видел и милосердие. Когда из Кёнигсберга депортировали евреев, меня отпустил немецкий солдат — охранник. Когда в 1945 году я, полуживой, убирал человеческие останки из воронок, русский солдат не дал мне умереть с голоду. Я потому и написал книгу, чтобы передать людям свой опыт познания жизни во всем её ужасе и во всей её красоте», — заявлял Михаэль Вик в разговоре со «Страной Калининград».

Его депортировали из родного города в 1948 году в товарном вагоне. Вернуться он смог только в начале 1990-х. Глава местной еврейской общины «Адат Исраэль» Виктор Шапиро вспоминает, как гулял с Виком по Калининграду. «Он показывал места, где жил, поднялся в свою бывшую квартиру. Там обитала какая-то женщина, он с ней очень тепло пообщался, передал подарок, она ему — мешок с яблоками. Такая была тёплая сцена», — рассказывает Шапиро. К тому времени мемуары Михаэля Вика уже опубликовали в Германии. Калининградские краеведы и переводчики мечтали издать текст и в России. Работу над переводом начал филолог Юрий Волков. Позже к изданию подключился Немецкий форум восточно-европейской культуры. По словам его представителя Клауса Харера, организация взяла на себя расходы и обеспечила научную редактуру. «Закат Кёнигсберга» отпечатали в петербургском издательстве «Гиперион» в 2004 году тиражом в 2000 экземпляров.

«Когда книга была выпущена, мы хотели провести презентацию в Калининграде. Организовали концерт Михаэля Вика в филармонии (много лет Вик был первым скрипачом Симфонического оркестра радио Штутгарта — прим. „Нового Калининграда“). Конечно, взяли пару книг. Думали, он будет там выступать как музыкант и заодно встретится с читателями, но накануне концерта тогдашний губернатор области [Владимир Егоров] успел прочитать книгу и рекомендовал её. Тогда спохватился университет, была очень быстро организована официальная презентация с профессурой и множеством официальных лиц. Это было по-настоящему торжественное мероприятие», — вспоминает Клаус Харер.

После Михаэль Вик ещё не раз приезжал в Калининград: на годовщину Хрустальной ночи, на один из «маршей смерти» в Янтарном, на открытие мемориальной доски в память о депортации отрядами СС евреев-кёнигсбержцев на Северном вокзале. Он преподавал в летней школе для юных музыкантов в Светлогорске вместе со своей супругой Мириам и выступал с докладом на конференции «Общества друзей Канта и Кёнигсберга». «Он любил говорить, что дух Кёнигсберга — это Иммануил Кант. В своей книге он описывает, как его воспитывала мама, как надо жить, какие есть моральные принципы, и всё это было в философии Канта, — рассказывает глава „Общества друзей Канта и Кёнигсберга“ Герфрид Хорст, — Он был очень живым человеком, радовался каждому дню. Однажды мы были вместе с ним и его супругой на Куршской косе в апреле: ещё холодно, а он пошёл купаться — так любил Балтийское море. Я всегда думал: как можно быть таким радостным, весёлым после того, что он пережил? А он был невероятно здоров духом».

В 2015 году «Закат Кёнигсберга» переиздал глава калининградского дизайнерского бюро Pictorica Максим Попов при финансовой поддержке музея Altes Haus — книге хотели дать новую жизнь: отредактировали перевод, дополнили чёрно-белыми фотографиями и заключили текст в новую обложку. На презентации в «Воротах» едва удалось разместить всех желающих.

«Честно говоря, мы не ожидали, что придёт столько людей. Уже были другие времена, другой политический климат. После первого издания книги люди были как-то больше готовы вспоминать историю и её больные места, которые Михаэль Вик не обходил стороной. Во время переиздания книги в 2015 году была немного напряжённая обстановка, но его очень обрадовало, что среди аудитории было столько молодёжи, умных людей, приятных лиц», — говорит научный сотрудник Немецкого форума восточно-европейской культуры Клаус Харер.

На следующий день после презентации он вместе с Михаэлем Виком отправился на побережье. «Я помню, уже чувствовалось начало зимы, мы поехали на Куршскую косу, очень приятно гуляли, пробовали в Кранце русскую закуску — селёдку с водкой. Просто класс: яркое солнце, холод, вид на Балтийское море и селёдка — гениально!», — вспоминает Харер.

Это был последний приезд Михаэля Вика в Калининград. Вскоре Русская община потребовала признать свидетельства кёнигсбергского еврея, пережившего Холокост и советский лагерь, экстремистской литературой. На открытие возрождённой синагоги Вик так и не получил официального приглашения. Совсем странная история приключилась со спектаклем «Кантград», который «Театр.doc» привёз в Калининград в 2019 году. Пацифистскую историю о том, как после войны в Кёнигсберге уживаются немцы и русские, отказался показывать на своей площадке музей «Фридландские ворота», потому что в спектакле якобы используются тексты Михаэля Вика, но ни строчки из «Заката Кёнигсберга» в пьесе не было. Да и в самой книге так и не нашли ничего запрещённого — к счастью, она продолжает продаваться в самых разных книжных магазинах города. И это очень важно для людей, которые сегодня живут в Калининграде, считают эту землю родной, принимают её без остатка и не прячутся от истории.

«Отчего столь многим невдомёк, что войны и месть ведут лишь к эскалации зла и хаосу, что они не решают ни одной проблемы и не ведут к примирению? — задавался вопросом Михаэль Вик в письмам к своим друзьям. — Но, прежде чем требовать чего-то от других, я должен быть готов сделать это сам. Я говорю о готовности отдавать, делиться, идти навстречу, прощать тех, кто образумился и раскаялся. Ибо я глубоко убежден, что сам ничем не лучше других и, если хочу содействовать добру, должен много работать над собой». Ведь, в конце концов, как говорил Михаэль Вик, любить или ненавидеть — выбор за каждым из нас.

Текст: Алина Белянина. Фото: Виталий Невар / Новый Калининград