«То, что останется после меня»: как восстанавливают усадьбу Грюнхофф под Зеленоградском

В посёлке Рощино под Зеленоградском сохранилась усадьба Грюнхофф начала XVIII века. Это фамильный дом дворянского рода фон Бюлов — наследников прусского генерала Фридриха Вильгельма фон Бюлова, участвовавшего в войне против Наполеона. Много лет дворец пустовал и разрушался, пока его не выкупил местный предприниматель Алексей Лисенков. Сейчас усадьбу возвращают к жизни. «Новый Калининград» побывал в Грюнхоффе и рассказывает о его прежних и нынешних владельцах.

Дворянское гнездо

Поезд Мюнхен — Берлин. Оттуда — ночной до Кёнигсберга. Пересадка в Кранц. И ещё одиннадцать километров на карете. Так Фридрих Вильгельм Бюлов* (праправнук генерала Фридриха Вильгельма), будучи студентом, добирался до своего родового поместья — усадьбы Грюнхофф. «Топот лошадиных копыт звучал как колыбельная, — вспоминал он в мемуарах. — Я проезжал мимо кустарников, полей и деревень, чьи названия останутся в памяти как путевые ориентиры: Возегау, Вискиаутен, Михелау, затем Вайшкиттен. Вскоре уже начинался Галльвальд, который принадлежал нам — убаюкивающая атмосфера поглощала меня полностью, и, наконец, я оказывался дома». Семья фон Бюлов владела усадьбой Грюнхофф около ста лет. В 1814 году король Пруссии даровал её Фридриху Вильгельму фон Бюлову, но насладиться жизнью в имении генерал не успел — он умер в 1816 году. Его сын Альберт фон Бюлов был ещё слишком мал, чтобы унаследовать усадьбу, и начался затяжной судебный процесс. Полноправным владельцем Грюнхоффа Альберт стал только в 1838 году. Перед окнами он разбил пейзажный парк, в котором дети полюбили играть в прятки. Летом в местных озёрах кормились утки и лебеди, по ночам своим кваканьем не давали спать лягушки, а зимой водоёмы превращали в катки. Грюнхофф стал родовым гнездом для нескольких поколений рода фон Бюлов. Вместе с ними усадьба переживала расцвет с пышными семейными праздниками и упадок с попытками заработать на содержании кур и сдаче комнат летним гостям.

Последний Бюлов — Сильвестр — родился здесь осенью 1943 года. Его крестили в музыкальной комнате по соседству с библиотекой. «По обе стороны украшенного цветами алтаря стояли светильники в стиле ампир — два бронзовых ангелочка с золотистыми веночками над головами, — вспоминал отец Сильвестра Фридрих Вильгельм Бюлов*. — [Мать младенца] Элизабет играла прелюдию из „Хорошо темперированного клавира“ в качестве вступления. После того, как священник Эверт из Побетена закончил проповедь, я цитировал сонет Рильке из „Сонетов к Орфею“. Фуга из прелюдии Баха завершала праздник». Вскоре в доме уже ютились пострадавшие от бомбардировки Кёнигсберга. В январе 1945 года семья фон Бюлов уехала в Берлин на последнем поезде из Восточной Пруссии.

Эффект Даннинга-Крюгера

После войны советское руководство переименовало Грюнхофф в Рощино. В усадьбе фон Бюлов разместили правление колхоза имени Михаила Калинина. В разное время здесь были профилакторий, сельский клуб, магазин, верхние этажи превратили в жилые, вспоминает краевед Александр Чалый. В 1990-х здание опустело — Грюнхофф стал очередной немецкой заброшкой. Дворец медленно разрушался от сырости. В 2004 году усадьбу выкупил московский бизнесмен Александр Березин. В администрации посёлка тогда заговорили о её превращении в гостиничный комплекс, но новый хозяин так и не взялся за ремонт. В 2014 году суд изъял у Березина Грюнхофф за отказ содержать памятник архитектуры в надлежащем виде.

Через год усадьбой заинтересовался местный девелопер Алексей Лисенков и выкупил её за скромные два миллиона рублей. «Это было дело случая. Я узнал о продаже усадьбы и купил её, — вспоминает предприниматель. — Даже сам себе не могу ответить на вопрос зачем. В тот момент мне показалось это интересным, процесс покупки легко запустился, всё пошло само по себе. Думаю, я был подвержен эффекту Даннинга-Крюгера. Сказать, что я сознательно подошёл к этому вопросу, нельзя. Это был крайне инфантильный поступок. До сих пор я считаю его глупым с моей стороны. К этому вопросу надо подходить более глубоко и взвешенно, совершенно с другими деньгами, нежели у меня, но свернуть с этого пути я уже не могу».

Лисенкову досталась ветшающая усадьба с заболоченным парком: подвалы затоплены, кирпич крошится в труху, ливнёвая канализация и дренажная система давно вышли из строя. «Здание было в ужасающем состоянии. Ткнёшь кирпич, и он разваливается, — вспоминает тесть предпринимателя Юрий Климов. — Представьте, ведь несколько десятков лет никто здесь ничего не делал. Наши два самосвала неделями вывозили мусор: стеклянные бутылки, одноразовую посуду, чего тут только не было». Территорию вокруг господского дома выровняли, озёра почистили, проредили загнивший парк и высадили новые деревья. Сам дворец восстанавливают по историческим снимкам с помощью фотограмметрического метода. «Фотограмметрия — это дисциплина, которая занимается построением точных чертёжных изображений по фотоснимкам, — поясняет архитектор Олег Ли, работающий с Алексеем Лисенковым. — Обвалившееся в 2013 году северное крыло здания мы воссоздавали, измеряя сохранившиеся стены, обломки стен, и с помощью этих обмеров делали новые чертежи». Соблюдение этих технических тонкостей новый владелец Грюнхоффа называет «вопросом уважения к истории».

Вечные жители Грюнхоффа

В распоряжении семьи Лисенковых есть ещё и наброски здания, сделанные Манфредом Бюловым — одним из последних жителей усадьбы. С ним был знаком краевед Александр Чалый. В своё время Манфред нарисовал поэтажный план Грюнхоффа с примерной меблировкой. «Я познакомился с ним в начале 1990-х, — рассказывает Александр Чалый. — Тогда я работал в Институте усовершенствования учителей и приехал принимать экзамен в романовскую школу. В коридорах увидел стенд с информацией о посёлке, рукописной картой и фотографиями старинной усадьбы. Оказалось, что руководитель общества бывших жителей Побетена Эрнст Витрин написал письмо на имя бургомистра Романово, лёшиного отца (отца Алексея Лисенкова — Виктора — прим. „Нового Калининграда“), но в администрации ему не ответили. Вместе со снимками письмо передали в школу. В школе тоже не стали  отвечать. И мне стало просто неловко, что никто за полтора года не ответил человеку, написавшему такое лиричное, нежное, сердечное письмо. Я ответил, завязалась переписка, в ходе которой Эрнст рассказал, что в его церковном приходе состоит семья фон Бюлов, и Манфред просит прислать фотографию руин Грюнхоффа. Я очень удивился, что усадьбу считают руинами. Оказалось, им кто-то поведал, что дом был разрушен во время войны. Я сделал кучу чёрно-белых фотографий А4, запечатлел дом в самых разных ракурсах и отправил Манфреду. Через несколько лет он приехал сюда со своей семьей — женой, старшей сестрой, младшим сыном. Он был очень проникнут этим местом, хотел купить хотя бы часть рядом стоящего дома, чтобы приезжать погостить, но этого так и не случилось».

Манфред фон Бюлов умер в 2001 году. Алексей Лисенков пытался связаться с другими членами рода, в том числе и с Сильвестром — последним рождённым в Грюнхоффе Бюловым, но интереса к усадьбе они не проявили. «Мы обращались к ним через консульство с просьбой помочь фотографиями, видео, любыми материалами, на что получили электронный ответ: „Спасибо вам большое, вы молодцы, но, к сожалению, у нас ничего нет“. Несколько раз пытались связываться через „Инстаграм*“. Мы подписаны на представителей этой семьи, написали троим из них, попросили мемуары других членов семьи, на что нам было сказано: „Сейчас мы соберём семейный совет, вам что-то скажем“. Ответа так и не последовало», — рассказывает Алексей Лисенков.

В лесу около усадьбы находилась фамильная усыпальница семьи фон Бюлов. Здесь был похоронен генерал Фридрих Вильгельм. Судя по воспоминаниям его праправнука, склеп был построен в виде восьмиугольника, остроконечную железную дверь украшал семейный герб, а через узкие готические окна проходил зеленоватый свет от стоящих вокруг деревьев. Здесь же покоились в дубовых гробах обе жены Фридриха Вильгельма и последующие поколения родственников. Сейчас от усыпальницы практически ничего не осталось. Историки предполагают, что она была взорвана в советское время. Вместе с волонтёрами семья Лисенковых расчистила место захоронения, убрала обломки склепа. Рядом установили информационный щит.

Что останется после меня

До недавнего времени на сайте усадьбы Грюнхофф датой завершения восстановительных работ назывался 2024 год, но сейчас Алексей Лисенков не спешит объявлять конкретные даты и определять будущее устройство усадьбы. «Безусловно, сюда должны приезжать люди, но точно сказать, что здесь будет в окончательном варианте, я не могу. Сейчас главное — восстановить Грюнхофф. Я уже сбился со счёта, сколько было идей, в том числе и крайне безумных, — говорит предприниматель. — Глобально одна из больших функций, которая рассматривалась — это музей, а вторая — более прямая с точки зрения бизнеса — это гостинично-развлекательная история. Наверное, будет что-то близкое к гостевому формату — усадьба должна себя содержать. Конечно, она не окупит все вложения, это невозможно, но пусть хотя бы себя содержит».

В проекте планируется задействовать не только господский дом, но и конюшни неподалеку от него. Как вариант там хотят разместить ресторан, историческую экспозицию и реставрационные мастерские. В ходе строительных работ в Грюнхоффе находили столовые приборы, посуду, стеклянные флаконы для парфюма, довоенные бутылки, кирпичи с отпечатками лап животных, детали украшений, оружие времен Второй мировой и немного амуниции. «Здесь мог бы быть музей, рассказывающий о том, как менялась эта земля: прусский период, немецкий, советский, современный, — говорит Алексей Лисенков. — Мне кажется, было бы правильно показать эти изменения. В советский период здесь тоже многое происходило, но и он стирается. Например, в посёлке Заостровье, откуда я родом, была ферма со свинарником, а сейчас на их месте стоят дома. Фермы как будто не существовало. Эти изменения кажутся мне крайне важными, о них надо помнить. Показывать, как что-то появляется, меняется, исчезает». Кстати, в 1970-е годы мать Алексея Лисенкова работала зоотехником в колхозе имени Калинина в Рощино, но те времена нынешний владелец Грюнхоффа не застал, он родился уже в 1980-х.

Удалённость Грюнхоффа от основных туристических потоков предпринимателя не смущает. Он не хотел бы видеть здесь «массовые мероприятия с рыцарями» и автобусы туристов и надеется, что усадьба сможет содержать себя иным способом. По словам Алексея Лисенкова, он не знает, сколько денег вложено в Грюнхофф и сколько ещё планируется вложить. «Я бы сказал, времени и сил вложено гораздо больше, чем денег. Наверное, я никогда не жалел о том, что взял усадьбу, но, поверьте, это чистая глупость, никакого бизнеса. С точки зрения бизнеса я должен реинвестировать заработанное, а я, получается, забираю деньги из приносящего доходы бизнеса и направляю их в дело, не приносящее их. Это крайне неправильно, поэтому никакого бизнеса тут нет».

На строительной площадке регулярно присутствует не только Алексей Лисенков, но и другие члены его семьи. Супруга Екатерина занимается переводом материалов об усадьбе с немецкого языка. «Я надеюсь, что и мои детям это будет по нраву, что и они будут заниматься усадьбой. Конечно, когда проводишь здесь огромное количество времени, каждый день приезжаешь сюда, свыкаешься, появляется неразрывная связь с местом. Грюнхофф стал огромной, фундаментальной частью моей жизни. Фактически это то, что останется после меня. Так и есть, никак иначе, — говорит предприниматель. — Нельзя сказать, что я просто поигрался. Я уже заигрался, и обратной дороги нет, теперь вперёд окончательно и бесповоротно».

Текст: Алина Белянина. Фото: Денис Туголуков / Новый Калининград
В публикации используются фрагменты мемуаров графа Фридриха Вильгeльма фон Бюлова* в переводе Екатерины Лисенковой

* Instagram — Социальная сеть признана в России экстремистской Тверским судом города Москвы. Запрещена и заблокирована в РФ