В этом году в средневековом парке-музее «Ушкуй» под Правдинском появился настоящий гончарный горн, в процессе — строительство дома гончара. Какие секреты есть у этого ремесла, как можно сделать гончарный круг из старых школьных парт и что такое окарины, — об этом и многом другом «Новый Калининград» поговорил с мастером гончарного дела, учителем калининградской средней школы № 4 Эдуардом Костенко.

Гончарный горн

— Эдуард Николаевич, почему в «Ушкуе» решили сделать гончарный горн по средневековым технологиям и для чего он нужен?

— Горн нужен, чтобы делать керамическую посуду по старинным средневековым технологиям. Как мы решили его создать? Это длинная история, началась с того, что парк-музей «Ушкуй» выиграл грант — фонд Потанина поддержал наш проект «Четыре стихии. Связь времен». Суть проекта в том, чтобы показать современным людям, что многие технологии имеют основу, опираются на средневековые. И технологии в гончарном ремесле, по большому счету, за сотни лет не изменились. Но изменились подходы, изменились материалы... Электричество появилось 300 лет назад — это тоже существенные изменения внесло. А сам процесс превращения глины в керамику, процесс формирования изделий, лепки, изготовления — остался тем же самым. Хоть на гончарном кругу с ножной тягой, как у меня, хоть на электрическом кругу мы делаем изделия из глины — всё равно подход тот же самый. Это единый кусок глины, из которого лепишь, потом сушишь, ставишь в печь, обжигаешь в горне, и в итоге получается что-то волшебное.

Поэтому мы и решили восстановить весь процесс, изготовить своими руками горн — такой, как был в Средневековье.

Конечно, перед тем как начать строительство горна, была серьёзная исследовательская работа. Мы связались с государственным военно-историческим и природным музеем-заповедником «Куликово поле». Коллекция музея посвящена не только битве на Куликовом поле, но и затрагивает быт, геологию, географию, биологию той местности. Поскольку в музее есть несколько гончарных горнов, мы решили исследовать их и, опираясь на эти знания, построить свой. Съездили на место, посмотрели, изучили. С нами работал заместитель директора по научной работе кандидат исторических наук Андрей Николаевич Наумов. Потом мы побывали в Туле, в одном из филиалов музея «Куликово поле» есть еще один гончарный горн.

Изучив всю информацию, посмотрев на исторические горны, мы в июле приступили к работе — заложили фундамент из камней, потом накрывали его несколькими слоями. Камни собирали в окрестностях, накрыли местной глиной. Очень много работали — и руководитель «Западной Башни» Евгений Беденко, и сын мой тут принимал участие, работники, которые есть в «Ушкуе». Каждый вложил свой труд. Практически всё сделано вручную. И работает горн замечательно — уже им пользуемся.

Евгений Беденко

Следующий этап — строительство дома гончара для того, чтобы принимать посетителей, искусство свое пропагандировать, вовлекать в участие, подключить молодежь к этому делу. Ребята из моего класса, кстати, помогали — тогда был восьмой, в этом году уже будет девятым. Они порядок помогали наводить, дрова кололи, носили.

— Как получилось, что вы пошли работать учителем в школу?

— На самом деле случайно. Я служил в милиции 11 лет, их них пять лет был участковым. В 2011 году уволился, попробовал себя в паре профессий. Дело в том, что до юридического образования я ещё техническое получил. Это было на закате Советского Союза. В 1989-м году существовал при заводе «Янтарь» вечерний техникум, который позволял получать образование без отрыва от производства. Я работал слесарем в одной из войсковой частей, а вечерами катался в техникум три года с половиной. Отучился на судового электрика. Это монтаж электрооборудования, автоматики. Закончил техникум с красным дипломом. Потом мне это образование во многом помогло.

Так вот, в 2011 году я переехал жить в Правдинск, в в 2012 году в местной школе вдруг понадобился учитель труда. И директор школы меня позвал. Я попробовал... и как-то и остался в профессии. С 2012 по 2016 год я работал в школе Правдинска, И тут же, в Правдинске, познакомился с ребятам из историко-культурного парка «Ушкуй», здесь как раз развивают средневековые ремёсла. Потом уже в Калининград переехал, тоже в школе работаю.

— Как появилось стремление заняться гончарным ремеслом?

— Так случилось, что в школе я развивал сначала кружки — по дереву, по металлу, по выжиганию. В 2013 году начал заниматься робототехникой, конструированием. Потом ребята, которым была интересна электроника, кончились. Поколение другое пришло, и у них уже другие интересы были. Сейчас, наверное, каждые два года интересы у поколений меняются. Пришли другие ребята, но глаза у них уже не так чтобы горели из-за конструирования. И тут что-то как будто стрельнуло в голове — что нет керамики сейчас почему-то, а вот же — в Правдинском районе полно глины. Поселок Дружба имеет карьер, в Курортном карьер свой. Я с лопатой начал бегать искать материал.

Книжек по керамике совершенно в библиотеке не было. Какая-то научно-популярная литература только чисто ознакомительного плана. Начал искать, нашёл глину, которую путем экспериментов из нескольких карьеров смешал в определенной пропорции, в итоге нашёл свою, начал лепить потихонечку... А потом так получилось интересно. Дело в том, что я проходил переподготовку с юриста на педагога-психолога, учился в Институте развития образования, годовой курс, зачёты, экзамены, защита диплома — всё, как положено. Ездили в Калининград, и как раз была зачётная работа по робототехнике — я показывал, как можно за шесть уроков пятиклассников научить программировать самостоятельно.

Мы общались с руководителем нашей группы Маргаритой Николаевной Зыковой — она очень интересный человек, кандидат психологических наук, окончила Кишиневскую консерваторию, курирует областную ассоциацию детских фольклорных коллективов. Я что-то обмолвился, что глиной хочу заниматься. Она сказала — а сделай нам окарину.

— Окарина? Это свистулька?

— Да. Я тоже сначала не знал, что это. Потом погуглил, посмотрел. Начал экспериментировать. Попробовал руками вылепить. Получилось, что со второго дня свистеть начала. Потом Маргарита Николаевна мне помогла — рассказала о теории музыки, сольфеджио. Буквально на пальцах показала, что к чему. И я под её руководством сделал свою первую окарину, которая давала не просто звуки, а музыкальные ноты. И так, где-то за месяца три уже что-то стало получаться. А потом всё больше, больше... Видео, беседы на форумах. Одно, второе, третье. Вот так.

Окарины

Сначала были окарины, потом понял, что этого мало. Нашёл кучу списанных парт в школе. У меня дома сварочный аппарат, сваркой умею пользоваться. И из этих парт, каких-то досок, отходов буквально, сделал гончарный круг. Парты школьные, водопроводная труба, резьба, ступица от подшипника... По сути, из найденных деталей сделал этот гончарный круг, потом его переделывал. Вот он работает такой последней формации уже, наверное, лет пять.

Тогда у меня уже была печка муфельная на 8 литров — нашёл списанную печку, разобрал её, и поскольку образование электротехническое есть, нашёл неисправность, печку восстановил, она начала работать. А теперь вот есть и настоящий горн.

— Окарины делаете при помощи гончарного круга?

— Они делаются только вручную. Такая птичка делается несколько часов, чтобы получить закрытую форму, только со свистящим отверстием. На третий день, когда она уже подсохла, села, начинаю ее засверливать, одновременно ориентируясь на звучание, чтобы она в ноту попадала, выстраиваю какую-либо гамму. Вот тут мажорная гамма на этой дудочке. Могу минорную пентатонику сделать. Все что угодно можно, любой строй можно выдать. Это профессионалам интересно. Те, которые умеют играть, берут: о, мне такой строй нужен.

А гончарный круг — это посуда, прежде всего. Круг — это зрелищно, большой объем продукции. В конце концов, монетизация творчества.

— Сколько времени занимает вручную сделать изделие из керамики?

— Если брать формирование сосуда, оно на гончарном круге происходит за 2−3 минуты. Дальше 3−4 дня сохнет, я немного дорабатываю донышко. Ещё 3−4 дня сохнет. Потом на пятый день в печку, на шестой день из печи достается, шестой или седьмой день наношу специальный состав, называется глазурь, и ставлю опять в печь. По сути, на десятый день только у вас посуда. Если хотите ещё декор нанести, то это еще плюс время.

— Много в Калининградской области гончаров?

— Сейчас уже да. На тот момент, когда я начинал, их было совсем ничего. Это были Стахорские, был Олег Кодаченко и это Лукашевичус Владас. Это все, кто были, с кем я общался. И был еще парень, Руслан, я не знаю его фамилию, у него ник в интернете Басман. Он сам приезжий из Ташкента, у него хорошее гончарное образование. Это человек, который мне показал за один урок, как на гончарном круге вытянуть деталь.

— Чтобы стать гончаром, нужно специальное образование все-таки или таланты? Или старания?

— Чтобы начать работать, нужно понять сочетание рук, подход к материалу, понять последовательность, в которой это все делается. Это может получиться буквально у каждого. Вопрос, за какое время.

— То есть, это всё-таки ремесло, которое требует мастерства?

— Прежде всего, это опыт, наработанная практика. Многие представители моей профессии уже с закрытыми глазами работают. Вот разговариваешь с людьми, а у тебя руки уже сами всё делают. Я взял всего один урок и всё, больше нигде специально не учился. Поскольку свой круг есть, глина своя, начал делать, делать... Надоело работать ногами, взял разобрал стиральную машинку, вытащил планшайбу — круг, который вращается, вставил электронную схему, которую сам спаял, так у меня появился уже электрический гончарный круг.

Потом случайно познакомился с Артуром Артуровичем Сарницем, это 11-й форт. Он очень интересный человек, действительно такой одухотворенный, знает, что хочет, делает это. Я у него на 11-м форту проработал два с лишним года, имел там свою мастерскую. Параллельно ушел работать в калининградские школы. Работал в 28-й, там кружок лепки был с детьми. Попутно уже частная практика, свои мастер-классы — там тоже с детьми работал, со взрослыми, там много было интересного.

Интересно, что с этого года беру малышей, начинаю вести у них кружок. Интересно то, что я сделал волонтёрский отряд, он зарегистрирован на Добро.Ру. Во-первых, мы забираем детей из привычной им среды мобильного телефона. Здесь на Ушкуе мобильная связь не работает практически. Ребята приходят сюда, работают здесь, отдыхают после работы.

— И волонтёрские баллы дополнительно получают?

— Да, именно так и происходит. Они здесь, прежде всего, очень простые работы выполняют — перенести дрова, поколоть дрова, убрать территорию. Это одно. Другое, здесь собираются педагоги такие, как я, как Элтекин Киласов из лицея № 18, еще кого-нибудь приглашаем. Разбираемся по локациям, рассказываем детям о Средневековье, о ремёслах, про оружие, про быт, про гончарное ремесло, про связь всех процессов. Здесь же очень много физики, очень много химии, на самом деле. Мало того, что искусство, но еще вот оно объединено самим процессом, который требует знаний. Допустим, по тепловым процессам (у них как раз физика восьмой классе), они все их вот тут на примере видят. В педагогической среде это называется сетевой образовательный модуль. 

Этот вот сетевой образовательный модуль я, знаете где нашел? В 2022 году был в «Артеке», и вот они показали, как СОМ работает. У них очень много вообще учебного процесса разбито на сетевые образовательные модули. Нет детей, сидящих в аудитории, что-то строчащих в конспектах. У них дети учатся именно по такому вот принципу.

Поэтому и мы решили сделать в Ушкуе волонтёрскую базу, чтобы давать сетевой образовательный модуль ребятам. Найти нас на Добро очень просто — набираете «Западная башня» и находите.

— Насколько сейчас керамика популярна?

— Новый расцвет пошел. Был период Советского Союза, когда все пользовались фабричной керамикой, где было модно иметь у себя Дулевский сервиз, ГДР-овскую «Мадонну», а еще лучше что-нибудь такое чешское со стеклом, чтобы оно обязательно стояло где-нибудь за стеклом, демонстрировало достаток в доме. Тогда все пользовались вот этими изысками, а сейчас какой-то возврат интереса к более простому ремесленному производству.

До того как появился фабричный фаянс, фарфор, была майолика. Сейчас интерес к этой майолике возвращается, снова людям интересна посуда вот такого плана, кантри-стиль, как у наших бабушек и дедушек.

Поэтому возрождается сейчас интерес к керамике, ручной работе, не фабричной. Ведь фабричная посуда как делается? На производстве минимум творческих людей. Творческие люди — это те, кто придумывает дизайн посуды, хорошо, если расписывают вручную. Но в большинстве случаев дизайн посуды придумали, на основе этого дизайна гипсомодельщик сделал форму, в эту форму потом залили жидкую глину, дали постоять, она к стенкам пристала, слили остальное, форму растащили — получилась тоненькая, красивенькая посуда, к которой человек какую силу приложил душевную? Никакую. Что он там руками делал? Налил глину, вылил глину, всё. Она стоит, сохнет, дальше люди дорабатывают, доклеивают элементы какие-то. Эта посуда очень понятна, смотришь на дно, как правило, следы шва видишь. Ручное производство — совсем другое. Здесь есть душа.

Беседовала Оксана Майтакова, фото: Юлия Власова / «Новый Калининград», из архива Эдуарда Костенко